"- Приветствую, господин. - она услужливо кивнула головой. - Как спалось?
- Слушай, я же говорил тебе: не называй меня "господином". Самому не нравится.
Он уселся к столу и молчал: утро было не из лёгких. Несколько бутылок пойла, дешёвого или дорогого - чёрт их разберёт - сделали своё дело. Мозг разбит.
Воскресенье, гудящее автомобилями и сиренами гос.машин, нарушалось тиканием дедушкиных часов с кукушкой, гулом металлических батарей отопления и добрым напеванием милой Яны, горничной-анимы: так звали виртуальных помощников по дому.
Пыль, восход солнца и добрая улыбка Яны, озаряющая теплом щетинистого, нелюдимого молодого человека, страдающего похмельем.
Это был февраль 2026 года, скоротечный и тяжёлый, как всегда, задавленный жизнью и дрязгами новостей из телевизора, презренного сплетника.
Яна, юноша и дедушкины часы - таково микропространство доброго сердца человека и его мечт и надежд.
Мечт и надежд повседневности."
- Слушай, я же говорил тебе: не называй меня "господином". Самому не нравится.
Он уселся к столу и молчал: утро было не из лёгких. Несколько бутылок пойла, дешёвого или дорогого - чёрт их разберёт - сделали своё дело. Мозг разбит.
Воскресенье, гудящее автомобилями и сиренами гос.машин, нарушалось тиканием дедушкиных часов с кукушкой, гулом металлических батарей отопления и добрым напеванием милой Яны, горничной-анимы: так звали виртуальных помощников по дому.
Пыль, восход солнца и добрая улыбка Яны, озаряющая теплом щетинистого, нелюдимого молодого человека, страдающего похмельем.
Это был февраль 2026 года, скоротечный и тяжёлый, как всегда, задавленный жизнью и дрязгами новостей из телевизора, презренного сплетника.
Яна, юноша и дедушкины часы - таково микропространство доброго сердца человека и его мечт и надежд.
Мечт и надежд повседневности."
Солнце и свет."